Оказались в немилости: как крымчане опровергают стереотипы
Крымчане, которые ехали на материк, вначале вызывали понимание и сочувствие, иногда – осуждение. Пройдет не так много времени и нишу этих чувств займут другие переселенцы. Вопрос о беженцах из зоны АТО актуален и по сей день, а абстрактный «крымский переселенец» тем временем заслужил презрительное отношение со стороны жителей материковой части страны и целый набор стереотипов.
Чтобы избавиться от стереотипов, я пообщалась с тремя разными крымчанами. Во время бесед я то и дело восклицала: «Надо же, а я думала!». А думала я вот что:
– Они сами виноваты.
Решение о вхождении Крыма в состав Российской Федерации было принято «большинством голосов». Многочисленные видео, герои которых бесновались и выкрикиавали «Россия!» укрепили мнение, что жители Крыма не противились оккупации. Крымчане, мягко говоря, не поддерживали патриотичные настроения остальных украинцев, выходили на митинги против Майдана и всячески стремились держаться обособленно.
Действительно, часть населения не принимала события на Майдане, но те, кто по своей воле выехал с полуострова, поражают своей патриотичностью. Якову 45 лет, он родился и вырос в Бахчисарае, последние несколько лет жил с женой в Евпатории. Яков был участником Евромайдана в Киеве, а жена активно поддерживала его позицию, оставаясь в родном городе. «23 февраля я вернулся с Майдана, – говорит Яков, – жене начали угрожать, и нам пришлось обратиться в милицию. Следователь был нейтрально настроен, заявление принял, но честно посоветовал уехать. На следующий день мы узнали от знакомых из Севастополя, что на выходных по всему полуострову будут российские войска. Мы за пару дней собрали вещи и в ночь на первое марта [2014 года] уехали в Днепропетровск, а через месяц – в Киев».
Другой моей собеседнице Нине 54 года и 26 из них она прожила в Евпатории. Уже много лет женщина живет в Одессе, а в Крым ездит несколько раз в году. В родном городе навещает маму, друзей и родственников. Близкие Нины болезненно восприняли оккупацию и продолжают считать полуостров частью Украины. «В прошлом году после референдума я приехала в Крым, встретила одноклассника. Тихо так говорю ему: «Слава Украине», а он мне в ответ кричит на всю набережную: «Героям Слава!». Тогда я поняла, что это наш человек». – рассказывает Нина.
– Они постоянно требуют.
Переселенцы въехали на материковую Украину и тут же стали просить о помощи. Перечень того, что государство должно немедленно предоставить включает, но не ограничивается, такими пунктами, как жилье, социальные выплаты и помощь в трудоустройстве.
Я говорю с Юрой, ему 26, он родом из Ялты. В Киеве учился заочно, получил диплом фармацевта, но по специальности так и не работал. Окончательно переехал в столицу в декабре 2014. «Я ничего не просил у государства, – говорит Юра, – хотя знакомые советовали получить пособие беженца. Я первым делом искал работу и начал отправлять резюме, еще находясь в Крыму». Юра несколько месяцев работал в колл-центре. Параллельно парень играл на барабанах в одной из киевских групп, а после увольнения стал посвящать этому занятию больше времени.
Возможно тем, кто помоложе, проще рассчитывать на себя и уехать, не ожидая поддержки. Однако Нина говорит, что родственники мужа, пенсионеры, вскоре переезжают из Евпатории в Одессу. Дом нашли сами, искали с осени прошлого года.
Когда же государственная помощь необходима, отказываться от нее – большая роскошь. Яков живет на территории детского психоневрологического санатория «Салют». Санаторий находится практически в центре Киева, но о нем мало кто знает. «Первые пару месяцев нам было дискомфортно, здесь же дети должны лечиться, но потом оказалось, что санаторий не функционирует, да и до нашего поселения работал вполсилы», – рассказывает Яков. На протяжении всего периода проживания переселенцы своими силами ухаживают за территорией и отстаивают санаторий, лакомый кусок земли для застройщиков центра столицы.
– Они ненавидят украинский язык.
Когда-то я работала в колл-центре и большинство абонентов из Крыма в ответ на мое приветствие на украинском нарочно-издевательски просили: «Говорите со мной на человеческом языке». Переселенцы не знают украинский, да и не любят его. Это был один из камней преткновения и до референдума.
Задеваю языковой вопрос и сомневаюсь. Все таки русскому на полуострове всегда отдавали преимущество, да и в Киеве русскоязычные пересленцы не должны сталкиваться с трудностями. Узнаю, что Яков принципиально перешел на украинский в соцсетях в марте 2014 года. «Я не можу сказати, що вільно володію українською мовою, – говорит Яков, – але пости в соцмережах намагаюсь писати українською. На жаль, для повсякденного спілкування мені бракує слів».
Юра тоже делится своими наблюдениями: «Когда-то я услышал от знакомого фразу: “Я ненавижу украинский”. Это совершенно глупо, я считаю. Чем больше языков ты знаешь, тем лучше, а украинский – это второй родной язык для меня».
– Они поддерживают пророссийски настроенных земляков.
Переселенцы могут жить здесь долго, но продолжать общаться с близкими и друзьями в Крыму, которых, в свою очередь, абсолютно устраивает российская оккупация. Мне было непонятно, как они разделяют друзей и врагов, по какому принципу отбирают общение. Сложно не поддаваться влиянию, если близкие придерживаются противоположного мнения. Сложно, но можно ли?
Яков, не скрывая раздражения говорит, что полностью оборвал все связи, и только потом стал потихоньку восстанавливать общение с некоторыми друзьями. Знакомые Юры были в основном адекватные, но «ватного общества» вокруг он не выдержал. А Нина рассказывает, что из-за политических взглядов она перестала общаться с самой близкой подругой детства. «Я не осуждаю тех, кто не хочет переезжать, – говорит Яков, – люди все разные, ситуации разные, у многих вся жизнь там». А еще я узнаю, что российские паспорта – это не предательство, а необходимость на оккупированном полуострове.
– Они идеализируют Крым.
Крымчанам не нравится Украина вообще и Киев в частности. Большой и шумный, где нет гор, а море так далеко. Город, в котором не все рады приезжим, а отношение к переселенцам – предвзятое и скупое. Мне интересно узнать, хотят ли переселенцы вернуться на Родину. Чисто гипотетически, если бы все стало на круги своя.
Переселенцы, несомненно, скучают по родному дому, но возвращаться не собираются. Юра строит планы на обучение в Германии. Яков делится впечатлениями от последней поездки: «Был в мае этого года. Приезжаешь – тот же Крым, те же люди, живут своей жизнью. А на самом деле изменилось очень многое: люди стали закрытее, бюрократия зашкаливает. Дороги не ремонтируют. В Бахчисарае горы мусора, который никто не убирает».
«Вернулся бы я, если бы все изменилось сейчас? – Яков сам себе задает мой вопрос. – Наверное, да. Хотя... По Крыму я тоскую, но не по людям. Несмотря на то, что я очень скучаю по Родине, не могу сказать однозначно. Природа природой, а жить придется среди тех же людей, от которых я уехал».
«Я постараюсь маму убедить переехать в Одессу, – говорит Нина, – Мы едем домой, я хочу увидеть одноклассников, узнать, как им сейчас живется. Я знаю, что туристов нет, сдавать квартиры некому. Санатории наполняются бюджетниками, но местным это прибыли не приносит. Хочу ли я вернуться? Нет, точно нет».
Яков рассказывает про свой опыт общения с киевлянами и впечатления от города: «Простые люди замечательно относились к нам с самого начала. В личном общении были только поддержка и одобрение. Да и Киев мне очень понравился».
– Мыслями они остаются далеко.
Крымчане не понимают нас. Они считали себя обособленным народом, отдельно взятым, им чужды наши принципы и взгляды.
Мне всегда было интересно, почему Крым такой особенный. Если проводить аналогию с европейскими странами, в которых жители отдельных регионов ратуют за отделение, то многое не сходится. Я спрашиваю Юру, чем же Крым так отличается от остальной территории Украины и что будет, если полуостров заселить, к примеру, жителями Киевской или Черниговской области. Юра говорит, что сейчас дело только в агрессивно настроенном населении. «А так, будет просто туристический регион».
– А как ты отвечаешь за границей, когда тебя спрашивают, откуда ты? «Я из Украины» или «Я из Крыма»? – спрашиваю.
– Отвечаю: «Я из Украины» – говорит Юра. – Конечно, из Украины…
Меня больше не мучают предрассудки о переселенцах. И, я знаю, они все же ждут возвращения Крыма к нам, а Крым ждет их. «Просто туристический регион», повторяю я. Просто регион.
